СНИМАЕТСЯ КИНО

На студии «Дальтелефильм» была традиция снимать новогодние капустники. Первая рождественская киноюморина родилась усилиями редактора Константином Шацкова, режиссера Олега Канищева и группы  кинооператоров. Это было давно,  в начале шестидесятых годов прошлого века, когда студией телевидения руководил Бусыгин. Благодаря его инициативе я получил возможность снять на кинопленке первый свой фарсовый фильм с постановочными  элементами и синхронной записью звука. К сожалению ни один выпуск капустника не сохранился. Остался в моем архиве только запись сценария для театральной постановки в Новогодний вечер (1982г.), которая была осуществлена силами творческого коллектива «Дальтелефильма».     Олег Канищев.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                   

 

 

          Ведущая Ляна Шевченко: В эти предновогодние дни  на студии «Дальтелефильм» снимается художественный  фильм «Никто не хотел умирать», рассказывающий о героических буднях наших под­водников. Сегодня мы вместе со зрителями побываем на съемках финального эпизода этого фильма. Фильм снимает­ся под водой,  в спе­циально построенном подводном павильоне. Итак, отсек подводной лодки. Торпедные аппараты, юпитеры, матросы, старшины и прочие участники съемочной группы.

Режиссер Канищев (хлопает в ладоши). Внимание, братцы! Все готовы?

Голоса. Готовы, готовы...

Режиссер Канищев. Значит, так... Снимаем финальный эпи­зод. Для тех, кто не читал сценарий, напоминаю:

лодка лежит на дне, в корпусе пробоина, на про­боине сидит матрос Володя Кириллов (показывает ру­кой). Настроение у всех бодрое, за жизнь никто не цепляется. Понятно?

Все. Понятно, чего там...

Режиссер Канищев.  Ну, тогда начали. Хлопушка. Вспыхивает свет.

Матрос Нестеренко (тяжело дыша). Братцы, а ды­шится что-то тяжело...

Матрос Колобов. Еще бы, кислороду на полчаса

осталось...

Матрос Ющенко . Да, братцы, кажись, амба!

Режиссер Канищев. Стоп! (съемка останавливается). Товарищи, я не понимаю, что за безысходность? Вы же герои, орлы, морские волки. Больше жизни! (Сценаристу Славе Пушкину.) Мне кажется, их надо чем-то за­нять. Что они могут делать перед смертью?

Сценарист Пушкин. Э-э-э... Может, выпустить торпеду?

Режиссер Канищев. Куда, по рыбам?

Сценарист Пушкин. Мда... Может, тогда выпустить стенга­зету?

Режиссер Канищев. Уже лучше! Но хотелось бы что-нибудь действенное. Чтобы... Э-эх! Слушайте, у кого есть домино?

Ассистент Наталья Парфёнова. У меня.

Режиссер Канищев. Дайте им домино. (Актерам.) Значит, так! Вы ждете смерти и забиваете «козла», а вы, Нестеренко, будете балагуром, этаким весельчаком. Больше шутите, острите, не важно что. Потом все вырежем. Главное, создать настроение. (По­ворачивается к сидящему на пробоине.) матрос Кириллов, а от вас я не ожидал...

Матрос Кириллов. Чего?

Режиссер Канищев. Ну, вы же, голубчик, все-таки не в гама­ке сидите, а на пробоине. Больше экспрессии! И потом, что вы курите?

Матрос Кириллов. «Кент!»

Режиссер Канищев. Послушайте, вы ж не на корабле НАТО. Курите «Приму»!

Матрос Кириллов. У меня от нее кашель.

Режиссер Канищев. Вот и хорошо. Кашляйте на здоровье. Вы же на холодном сидите. Ну, по местам! Начали!

Хлопушка. Свет.

Матрос Нестеренко (стучит костяшкой), А мы ему двоечку!.. Матрос Колобов. Отдуплимся!..

Матрос Ющенко. По пяти!.. Братцы, а что-то дышится тя­жело...

Матрос Нестеренко. Еще бы, кислорода на полчаса осталось, зато пищи на две недели!

Все смеются.

Матрос Колобов. По азику!.. Матрос Ющенко. Беру конца. Матрос Колобов. Да, братцы, кажись, амба... Матрос Нестеренко. Что, Николаич, боишься «козелком» по­мереть?

Общее веселье. Входит капитан. Все встают.

Капитан (сидящему на пробоине). Сидите, сидите, старшина. Вы на пробоине. Ну что, ребята, «ко­зелка» забиваем?

Матрос Нестеренко. Так точно, товарищ капитан, забиваем.

Матрос Ющенко. Морского, товарищ капитан.

Матрос Колобов. Море, море, море, море...

Все смеются.

Капитан. Значит, панике не поддаемся? Балагур. А что ей поддаваться? Пущай она нам под­дается!

Смех.

Капитан (неожиданно). Товарищи матросы, положе­ние серьезное! Лодка лежит на дне. Кругом одна вода...

Матрос Колобов. Вода, вода...

Капитан. Отставить!

Матрос Колобов. Виноват, товарищ капитан.

Капитан. У нас есть два выхода: всплыть или по­мереть. Какие будут соображения?

Все (хором). Помереть!

Капитан. Иного ответа я и не ждал... тем более что всплыть мы все равно не можем.

Пауза.

Капитан. Ну что, герои, как помирать будем? Матрос  Нестеренко. Коли помирать, так с музыкой.

Капитан. Правильно, товарищ старшина второй статьи. Пусть враги видят!

Матрос Ющенко. Так они ж не видят.

Капитан. Так пусть знают! Давай, Сережа, нашу любимую...

Матрос Нестеренко.  (задушевно и. протяжно). А-а-а-а-сот-ки...

Все (подхватывают). Кра-сот-ки кабаре, ех! Вы созда­ны лишь для наслажденья...

Матросы качаются в такт музыке, передают по кругу по­следнюю папиросу.

Режиссер Канищев. (хлопает в ладоши). Стоп! Вот теперь дру­гое дело. Ну хорошо, на сегодня хватит. (Ассис­тентке.) Давай, Таня, скажи, чтоб поднимали.

Ассистентка Парфенова  (подходит к телефону). Алло! Степан Степаныч, можете поднимать... Чего?.. (Растерян­но кладет трубку, режиссеру.) Эдуард Семенович, у них это... трос перекосило.

Режиссер Канищев. Какой еще трос?

Ассистентка Парфенова. Подъемный.

Режиссер Канищев. Ну и что?

Ассистентка. Не могут они нас поднять. Потерпеть просят.

Режиссер. Безобразие! Черт знает что!

Ассистентка. Вы не кричите.

Режиссер. Это еще почему?

Ассистентка. Передали, чтобы кислород эконо­мили.

Матрос Нестеренко. Да, прямо, как в кино...

Капитан. Это переходит все границы! Я на спек­такль опаздываю. (Дышит, прислушивается.) Ка­жется, дышать тяжелее стало, а? Не замечаете? Кислород кончается!

Режиссер. Вы можете реже дышать?

Капитан. Может, мне вообще не дышать?

Режиссер. Это было бы неплохо.

Матрос Колобов( берется рукой за голову). Ой! Капает!

Капитан. Вода!

Матрос Нестеренко. Кругом вода!

Режиссер., Матрос Нестеренко, немедленно заткни­те пробоину!

Матрос Нестеренко. У меня съемочный день кончился. Сами затыкайте за эти деньги.

 

Режиссер. Ах вы грязный, меркантильный поросе­нок! Даже перед лицом смерти вы будете выма­ливать лишнюю трешку. Знайте, если нас подни­мут, если поднимут...

Матрос Нестеренко. Ничего, бог даст, не поднимут.

Режиссер. Врете, поднимут! Я буду в Главк звонить. Я до самого доплыву! (Бросается к телефону.) Ал­ло, алло!

Все. Что?

Режиссер. Связь прекратилась.

Матрос Ющенко.  Да... Ну прямо как в кино.

Резкий хлопок, свет гаснет.

Голос режиссера. Что это?!

Голос капитана. Софиты лопнули.

Голос р е ж и с с е р а. Товарищи, где вы? Я вас не вижу...

Голос сценариста. Безобразие, что вы меня за лицо хватаете?

Голос режиссера. Я думал, это рыба. Голос сценариста. Если я молчу, так я уже, по-вашему, рыба?

Голос режиссера. Ой, мне плохо.

Голос матроса Колобова. Товарищи, режиссеру плохо. У кого есть валидол?

Голос сценариста. У меня. Держите. Голос режиссера. А-а! Что вы мне его в ухо ты­чете?

Голос сценариста. Простите, я думал, это рот. Голос ассистентки. Хулиган, что вы делаете?! Голос матроса Ющенко. Извините, я искал  спички.

Голос режиссера. Все, это конец. Голос матроса Нестеренко. Вот и отмучились.

Вспыхивает свет. Немая сцена. Съемочная группа держит на руках тело режиссера.